Его встретила привычная тишина и удушливый запах лекарств. Да, этот запах.
Он настойчиво пропитывал собой все вокруг, как непроветриваемый запах болезни. — Пахнет, как в больнице, — заметила Соня, тоже намочив свой маленький курносый носик. Сергей поставил девочку на пол и принялся расшнуровывать ее ботинки.
— Моя мама болеет, — объяснил он. За ней ухаживать сидел медсестра. Поправился он, вовремя сообразив, что малышка может и не знать, что это такое — сиделка.
Она делает ей уколы, дает лекарства, вот и запах. — Хочешь есть? — Кажется, у нас есть оладьи. — Любишь оладушки? — С вареньем, — обрадовалась Соня.
— И со сметаной, и с джемом, и с медом. С чем захочешь? — Но пообещай, — строго сказал он, — что будешь запивать их горячим чаем. Идет? — Идет.
Она потрясла промокшими варежками. — А где ей сушить? — Придумаем где, — улыбнулся Сергей и взял гостю за руку. — Ну, пойдем на кухню.
Он не ошибся. Оладьи действительно еще оставались и даже не успели остыть. Соня расположилась на высоком барном табурете и теперь с аппетитом поглощала угощение, прихлебывая чай.
Сергей на минуту оставил ее, но вскоре вернулся с парой теплых шерстяных носков. — Твоего размера у меня, сама понимаешь, нет, — сказал он, натягивая носки на холодные детские ножки. — Но эти тоже сгодятся.
Главное, что теплые. Девочка не донесла до рта оладушек и внимательно, совсем не по-детски, посмотрела на него. — А у тебя что, детишек разве нет? — удивленно спросила она.
— Нет, — признался Сергей, — но, надеюсь, когда-нибудь будут. Соня беспокойно заерзала на стуле. Папа говорит, у кого нет детей, тот счастливый, — сказала она, глядя прямо перед собой.
— Говорит, от детей одни заботы до убытки, особенно от девчонок. — Ох, глупости твой папа говорит, — вспылил Сергей и тут же осекся. — Ну, то есть, я хочу сказать, папа твой наверняка так не думает, просто, наверное, рассердился тогда или очень устал, вот и ляпнул, не подумав.
— Да он каждый день так говорит, — хмуро сказала девочка. — А мама плачет и плачет. — Мда… — Сергей окончательно растерялся.
— Похоже, семья у этой малышки была из тех, что и врагу не пожелаешь. — Вот и думай теперь, Сергей Иванович, как быть? — Конечно, родителей девочки нужно разыскать, но вот отдавать ей — это как? Чтобы она опять папашины бред не слушала. — Давай-ка я тебе чайку подолью, — сказал он, неловко переводя тему.
— А то ты еще не согрелась, наверное. — Ой, а вот и Ольга. Он обрадованно посмотрел на заглянувшую на кухню сиделку.
— Ну, теперь-то уж точно удастся отвлечь девчушку от мрачных разговоров. Сергей Иванович, — устало улыбнулась Ольга. Глаза у нее здорово покраснели.
— Ну, ясно. Снова у мамы бессонница, и бедная сиделка проторчала рядом всю ночь, читая вслух романы Дюма. — А я услышала ваш голос и вот пришла узнать, с кем-то вы беседуете.
Думала, опять доктора привезли. — Не совсем. Я за лекарствами ездил, вот они, кстати.
— Спасибо. А кто это у нас такой? Она смотрела на гостю, которая сосредоточенно обмакивала ладушек в варенье и, кажется, ничего не замечала. Сергей уже успел понять, что малышка совсем не боится незнакомых людей.
— Знакомься, — улыбнулся Сергей. — Это Соня. Она… она пока погостит у нас.
— Дочка вашего друга? — спросил Ольга. Но он замялся. — Почти.
— Для ясности пусть будет так. — Как мама? Сиделка только вздохнула и развела руками. — Мне вас, Сергей Иванович, порадовать нечем.
Опять всю ночь не спала. Мы читали и разговаривали, но не спит и всё тут. Давление высокое, сбивается плохо, да ещё и, ну, вы сами знаете.
— Да уж, знаю, — помрачнел он. — Слушайте, Оль, я сейчас уехать должен. У меня встреча на самом деле назначена, но вряд ли это займёт много времени.
Могу я попросить вас позаботиться о нашей гости? Было бы хорошо, если бы Соня посидела в тёплой ванне, а потом… — Уложите её поспать. Девочка здорово устала, набегалась, долго играла в снегу. — Ох, да о чём разговор, Сергей Иванович? — легко, — сказала Ольга.
— Конечно, присмотрю. Тем более и мама ваша наконец уснула, так что не беспокойтесь. — Сонечка, а ты что скажешь? — Любишь купаться? Малышка весело закивала.
Её улыбающаяся мордашка была вся измазана вишнёвым вареньем. — Слушайте, Олю, ладно? Сергей потрепал девчушку по светлым волосикам. — А я скоро вернусь.
Он надел пальто, обернулся у порога. — Ольга, в случае чего, звоните прямо мне на мобильный. Счастливо.
Сергей вышел из дома и с наслаждением вдохнул свежий, здоровый воздух без вечной лекарственной примеси. Хорошо-то как. Дома бывать он с некоторых пор не любил.
И было тому вполне понятное объяснение — угасающая мать. Сергей давным-давно перерос собственное убеждение, касающееся того, что мама — это святое. Святое, конечно.
Но ведь это не избавляет от боли и отчаяния того, кто вынужден день за днём наблюдать, как близкий человек постепенно уходит из этой жизни. А ты смотришь на это и ничем не можешь помочь. Сергей уже год как переселил в свою квартиру маму.
Нанял профессиональную с медицинским образованием сиделку, не скупясь оплачивал услуги лучших докторов, исполнил любые капризы матери. Но всё это было, если не бессмысленно, то по крайней мере бесполезно. Сергею оставалось только утешать себя тем, что переход мамы из одного мира в другой должен быть максимально комфортным.
Максимально комфортным. Звучало ужасно. Но ведь всё-таки правда.
Он так задумался, что сразу понял, что телефон в его кармане назойливо и, вероятно, уже давно вибрирует. «Да», — звонил мамин врач. Сергей запоздал и припомнил, что сегодня днём он собирался заехать навестить пациентку.
«Сергей, доброго дня. Говорить можешь?» «Могу, только недолго. Случилось что-то?» Он уже уселся за руль, но, посмотрев на часы, понял.
Минут десять свободных у него ещё есть. «Так о чём ты поговорить хотел?» «Сергей», — неуверенно начал врач, — «я сегодня ещё раз изучил рентгеновские снимки, все, какие только были, в хронологическом порядке». «И что?» «Андрей, не молчи.
Давай уже говори всё как есть. Что там у тебя?» «Понимаешь, перелом шейки бедра — это непросто. Особенно, если человеку уже не двадцать лет.
Но твоей матери повезло, всё зажило просто идеально. Она, ну, она должна ходить». «Тогда почему не ходит?» — спросил Сергей….