А про себя проговаривала и проговаривала строки, похожие на песню. Метет зима, и замерзают слезы жаркие. Нависли тучи, и погасли звезды яркие.
В комнате раздались какие-то звуки. Похоже, муж просил девушку выйти в коридор, но та сопротивлялась. Лиза слушала это без малейшего ожесточения.
Жаль, что так все некрасиво вышло. И зачем он оправдывается? Неужели не понимает, что этим унижает и себя, и ее, и Лизу? Обиды, боль словами сладкими не лечатся. Лиз, ну чего ты? Чего? Пододумывай себе.
Пойдем. Я вас познакомлю. Она держалась за дверцу шкафа, и он коснулся ее запястья.
И тут она взглянула на него. Взглянула так, что он, как обожженный, отстранил руку. Сделал два шага назад, замолк, подбирая слова.
Ты не так все поняла, пролепетал банально и напуганно. Такой он жену не видел никогда. Мягкая, добрая, уступчивая его жена могла сейчас убить одним взглядом.
И не взглядом страдающей женщины. Это был взгляд женщины, брезгающей им. Пренебрегающий.
Взгляд, говорящий о конце отношений. Она положила в сумку детские вещи. Вышла из комнаты, обулась очень спокойно, достала пакет, завернула сапоги сына.
Ты куда сейчас, Лиз? Куда ты? Не дури! Ночь же! Оставайся! Мы сейчас уедем, Лиз! Лиза бежала со ступеней с сумкой наперевес. И когда нырнула в пелену снега, когда летящие снежинки окружили ее, стало легко. Они связали вместе небо и землю и еще долго держали ее где-то в своей невесомости.
А потом в помощь пришли желтые фонари парка. И свет этот был такой теплый и уютный, ненавязчивый и не режущий глаз. Она постепенно приходила в себя, возвращалась в реальность.
В ночном городе было совсем не страшно. Редкие машины рассекали снежные потоки. Кое-где гулял еще народ.
Нужно было, наверное, поехать на вокзал. Первая электричка к маме в семь утра. Можно было позвонить кому-нибудь из знакомых, но, во-первых, было очень поздно, а, во-вторых, очень не хотелось сейчас ничего никому рассказывать.
Она еще и сама не разобралась в том, что случилось. В институт тоже нельзя, там охрана. Решено.
На вокзал. Она достала телефон, чтобы вызвать такси, встала под козырек магазина и вдруг увидела сбоку лист рекламы. Ремонт быстро.
Где потолок в виде звездного неба? Надо же, и у нее лежит такая же визитка. Такси задерживалась. Она стояла под козырьком магазина, хотя снег уже не кружил, утих, улегся и мягко серебрился под фонарями.
Что тогда нашло на нее? Ну, она вдруг набрала второй номер с рекламного листа. Просто так, чтобы хоть с кем-то поговорить, потому что он тогда сказал «Вот как будет некому звонить, так звоните мне». Сейчас ей некому было звонить.
А когда раздались гудки, растерялась. Поздно ведь. Возможно, у него семья, жена.
Что она творит? Добрый вечер. Слушаю вас. Александр.
Лиза. Он узнал ее сразу. Лиза, вы все-таки успели.
Я? Успела? Куда? Успели, чтоб я поздравил вас с женским днем. И верно. Ведь сегодня праздник.
Он ответил настороженно. Лиз, вы забыли о таком празднике? У вас все в порядке? Да, легко сказала Лиза. Конечно.
Завтра на семичасовой электричке еду к маме. Голос предательски дрогнул. Видимо, он почувствовал.
А сегодня? Где вы сейчас? На проспекте Мира. Жду такси. Ночью? Вы одна? И получив утвердительный ответ.
Отмените такси. Я сейчас приеду за вами. Я на дежурстве.
На складе. Тут недалеко. Зачем? Нет.
Но он уже бросил трубку. Лиза отменила вызов. Он приехал тоже на такси.
Не спросил, почему она с сумкой ночью оказалась одна на улице. Понял по ее взгляду. Не стоит спрашивать.
Захочет, расскажет сама. А потом они пили чай с бутербродами в маленькой комнате у горячего камина. Договорились, что поедут не на семичасовой, а на девятичасовой электричке вместе, потому что в восемь его меняли на дежурстве.
Это же наш с братом магазин и склад. Но один охранник ногу сломал, гололед. Он развел руками.
Вот и заменяем. Так что будьте осторожнее сейчас. А Лиза продекламировала с легкой грустью.
Мне не страшны дороги зимние и скользящие. Страшны те люди, что в душе не настоящие. Метель пройдет, ведь холода в душе не вечные.
Даст Бог и станут чуть теплее взгляды встречные. И Александру казалось, что сегодня у него самый счастливый день. Жаль, что он заканчивается.
Он велел спать ей здесь, а сам направился в помещение магазина. Они вместе вышли на балкон второго этажа, с которого спускалась вниз лестница. И тут же дружно посмотрели в небо.
Ох, здравствуйте, звезды! вырвалось у Лизы. Небо было затянуто последние дни. Они стояли, задрав головы…