— Помогу я вам. — Только сделайте с женой все в точности, как скажу. Непонимающий Иван даже не сел, а рухнул на стул, энергично затряс головой.
— Сделаем, все сделаем, только помогите. Баба Зоя нехорошо прищурилась и начала. — Ну что же, сам захотел.
Я не неволила. И она принялась объяснять, что жена его порченная. Всю энергию свою растеряла через горечь, что в организм пустила.
И теперь спасти ее может только жертва. Жертва. Эхом откликнулось в голове Ивана.
И он почувствовал, как зашевелились волосы. Интересно, что может потребовать противная старуха? А баба Зоя продолжала, сверляя его взглядом. — Жертва нужна.
— Младенец надобен. Ивана аж на стуле подбросила. Да ты, бабка, в своем уме? Сдурела совсем.
Мелишь ты чего? Он опрометью бросился к двери, подгоняемый злым смехом старухи. И, не разбирая дороги, бросился к автобусной остановке. И что удумала старая стерва? Младенца в жертву.
Да за кого она их принимает? Весь путь до дома Иван пылал праведным гневом. Открыв дверь квартиры своим ключом, чуть не заревев в голос, Лена лежала посреди комнаты, нелепо раскинув руки, словно огромная белая птица. И мужчина кинулся к ней, затормошил, поднял на руки.
— Лена! Леночка! Очнись! Только не умирай! Веки женщины дрогнули. — Ванечка! Хорошо, что вернулся. — Ничего.
Просто голова закружилась. Она удобно устроилась на подушках, с тоской глядя на мужа. — Обещай! Взяла его ладонь свою.
— Если меня не станет, ты найдешь в себе силы жить дальше. Иван судорожно обнимал жену, чувствуя, как его бьет крупная дрожь. — Обещаю, что вылечу тебя, чего бы мне это не стоило! — прошептал, покрывая любимое лицо поцелуемой.
Он сидел, уткнувшись носом Лене в макушку и тихо баюкал в засыпающую жену. А в ушах все звенел зловещий голос старухи. — Только так к ней вернется красота и сила! Только так! Всю ночь он просидел на краю постели, пропахший лекарствами и безнадегой.
Вот уже год, как они не делили супружеское ложе. Сразу после вердикта врачей, что осталось недолго. Ивану было ужасно страшно навредить жене.
А она смирилась, поняв, что больше его не интересует. Конечно, это было неправдой. Просто он, как любящий муж, пытался всеми средствами отсрочить ее конец.
— Милая моя, ты будешь жить! — шептал он в темноте. — Я сделаю все, чтобы ты жила. Все! — решительно выдохнул Иван, вставая…