«Так вот, значит, как ты с родной матерью решила поступить?» «Значит так. Ну ничего, как скажешь, дочка. А вот только не звони мне потом, я тебя забирать отсюда не буду, ни копейки у меня не проси, поняла меня? Да и если ты с этими выродками даже подыхать будешь, я тебе руки не протяну.
Поняла меня? Глазки видели, что брали-выбрала такого мужика, значит, сама мучайся с ним». «Женщина, да закройте вы уже рот. Вы что, не понимаете, в каком она состоянии?» Спросила та самая будущая молодая мамочка, которая сама не могла найти общий язык с матерью и испытывала какое-то неприятное чувство сочувствия, осознавая, что не только у неё такие проблемы с матерью.
«А ты вообще рот закрой, посмотри на себя. Тебе хоть восемнадцать-то есть? Не доучилась, наверное, уже в койку сиганула. Много ума не надо, чтобы ноги раздвигать», закричала Ангелина Станиславовна.
Крепкий мужик, который зашёл в палату, тут же взял её под руку, начал выводить, но она распсиховалась и вырвалась, сказала, что пойдёт сама. Но прямо перед тем, как выйти из палаты, резко развернулась и сказала дочери. «Я тебя проклинаю, слышишь меня? Чтобы эти выродки у тебя не родились, поняла меня.
Проклятие матери самое страшное. Давай посмотрим, как ты теперь будешь жить с таким грузом», сказала Ангелина. Как только её вывели, Екатерина села на край постели, закрыла лицо руками, но не плакала.
За последнее время не хотелось даже плакать. Их не осталось. Так сильно устала, вымоталась, ничего не хотелось, только смотреть на происходящее и ждать, когда наконец-то родятся её дети.
«Ой, милая, не переживай. Я таких мамаш часто вижу. Сама в жизни пришла к полной катастрофе, и дочку тянет в такое же болото.
Она просто боится, что ты будешь жить хорошо, а она мучилась. Не переживай. Всегда в жизни всё возвращается бумерангом.
Матушка моя говорила, что Бог не Тимошка, видит немножко. Всё под Богом ходим, так что не переживай. Она ещё своё получит.
Ты обиду-то на сердце не держи. Отдыхай, спи, и всё будет в порядке. Мы сделаем всё возможное, чтобы сохранить твоих сыночков», сказала санитарка.
Девушка была безумно ей благодарна. Единственный человек, готовый её поддержать. Да и вообще все женщины, которые стояли до этого в коридоре, заходили к ней по очереди, поддерживали её, рассказывали свои истории.
Ей было уже не так одиноко и страшно, что даже если она останется одна, она сможет воспитать детей и сможет пройти через все трудности, какими бы невыносимыми они не казались. «Ты, главное, сама не расстраивайся», сказала соседка по палате, садясь к ней. «Я знаю, каково тебе.
Мой мне изменил, когда я была на третьем месяце. Я тогда попала на сохранение в первый раз, и вот спустя месяц опять здесь». Ему всё равно.
Он поиграл в семью, ему не понравилось. И всё, поминай, как звали. У нас в стране мужикам так можно.
Поиграли в семью, и всё, смылся. А женщины-дуры только помогают таким мужикам. Тем, что постоянно твердят, что женщина рожает для себя.
Но уж нет, дорогие мои, ребёнок появляется в семье для того, чтобы его воспитывали мама и папа, а не для себя. Дебилизм какой-то, таких мужиков оправдывать. Всё ты сможешь, девочка моя.
Я тебе денег дам на такси. «Когда выпишешься, поедешь на такси с комфортом домой. Выставишь этого дебила из своей квартиры, и бабу его туда же», сказала Елена.
Она говорила таким бойким голосом, словно её уже сама ничего не расстраивала. Конечно, она понимала, в каком состоянии Екатерина, но вряд ли могла понять её целиком. Страшно было, ведь у Лены родится один малыш, а у Кати их будет трое.
Даже с одним ребёнком в одиночку было тяжело, а уж тремя будет невыносимо. Но с каждым днём Катя готовила себя к тому, что она останется с ними одна, выдержит и без мужа, и без матери. Дети ведь не всегда будут младенцами, когда-нибудь они повзрослеют.
Ей будет легче, появится возможность уделять время себе и собственной жизни. Главное — продержаться первые годы. Самое тяжёлое время, первые кризисы, которые будут начинаться у всех сразу и одновременно.
Никто бы и подумать не мог, что в следующие несколько дней произойдёт ещё один скандал, который поднимет на уши всю больницу. Когда в коридоре показалась совсем молоденькая девушка, у неё был такой торжествующий вид, что никто и поверить не мог, что она пришла сюда ради того, чтобы испортить и без того тяжёлое положение несчастной беременной женщины, которая едва справлялась. С каждым днём диагноз становился всё страшнее, врачи становились всё более нервными, а молодая женщина теряла всякую надежду, что всё наладится.
«Могу войти?» — спросила Алина, просунула голову, заглядывая в палату. Никто бы её просто так не пустил, просто здесь работала её сестра и, видимо, выбило ей какой-то пропуск, раз её сюда пустили. Хотя родственников у неё здесь никаких не было, зато вид у этой девицы был настолько довольный, настолько счастливый, что она даже свою улыбку не смогла сдержать.
Вся сияла от наслаждения, предвкушая ближайшее будущее. «А вы к кому?» — спросила Елена. «Ой, я? Я к Екатерине», — сказала она, абсолютно довольная тем, что привлекла внимание и что она может продолжать свою кампанию по захвату человека, который даже ей, яйца выединого не стоил.
Но у него были деньги, и он был полностью в её власти. Она надеялась, что сможет и дальше им крутить, и он никуда не денется. «Я вас знаю?» — спросила Екатерина.
Грешным делом Катя подумала, что это пришли с работы. Наверняка нашли какие-то проблемы с бумагами, которые она оставила. Она вдруг распереживалась, подумала, что подставила людей, которые продолжали работать, пока она лежала здесь в больнице….