— Нет, все в порядке. Евдокия, вы что-нибудь знаете о Галине? Они общались с Ефросиней? — жутко волнуясь, спросила Татьяна. — Да я ведь не знаю многого, милая, я же не была подругой ни Галины, ни Ефросиней.
А вот они, да, закадычными подружками были с детства. Не разлей вода, съясли вместе. Только спустя годы черная кошка перебежала между ними, разошлись пути-дорожки, печально вздохнула Евдокия.
— Почему они расстались? — допытывалась Татьяна. — Не знаю точно, но народ поговаривал, будто бы Ефросиня жениха у Галины отбила. Галка и разобиделась, да так сильно, что простить Фросию не смогла.
Уехала в город и в посёлок больше не наведывалась. Увидев, что Таня смотрит на неё, впившись взглядом как комар в кожу, Евдокия поспешила добавить. — Не знаю я ничего больше, Танечка, богом клянусь, не знаю.
Да и в посёлке тебе вряд ли кто-то поможет. Ты вот что, если хочешь узнать о Галине, езжай в город, может, там чего отыщешь. Ночью Таня не сомкнула глаз, а лихорадочные мысли не давали покоя.
Ну приеду я в город и что, где искать и как, это всё равно, что найти иголку в стогу сена. Когда под утро женщина всё-таки настиг сон, Ефросиня вновь всё расставила по своим местам. Езжай, Танюша, конечно, езжай.
Только, заклинаю тебя, узнай что-нибудь о дочке. Татьяну опять попеременно забросало то в жар, то в холод. Она уже пугалась своих снов, но ослушаться наказа Ефросини не смогла.
Не успела опомниться, как первый утренний автобус уже мчал её в город. Таня не ездила в когда-то родные места уже целых десять лет с тех пор, как потеряла семью и смысл жизни. Холодным ветром и дождём встретили некогда любимые улицы.
Татьяна ёжилась от нещадно барабанивших капель серой, мутной жидкости, посылаемой Богом с небес. Даже не пыталась скрыться. Ей казалось, что с уходом тёти Фроси жизнь потихоньку уходит и из неё.
Тот самый огонёк, который когда-то зажгла в её душе Ефросиня, слабеет с каждым днём и скоро угаснет навсегда. И только история с ребёнком Ефросини удерживает её на этом свете. Она должна разгадать этот секрет во что бы то ни стало.
Тогда душа тёти Фроси успокоится и перестанет быть непрекаянной. Ну что же делать, даже ледяной ветер и дождь не отрезвляли её, заставляя думать логически. Вдруг через несколько секунд Татьяна почувствовала, что вода больше не льётся ей за шиворот.
Подняла голову и с удивлением увидела над собой тёмно-синий купол зонта, а потом и его обладателя, стройного мужчину средних лет. Он с теплотой и улыбкой смотрел на Таню. «Танюша, ты меня не узнаёшь?» – спросил незнакомец.
Его голос показался Тане да более родным и одновременно далёким. Как будто когда-то близко знала этого человека, но очень давно. Она пристально смотрела на мужчину, пытаясь вспомнить.
Но на ум почему-то пришли серые обшарпанные стены детского дома, где Татьяна провела восемнадцать лет своей жизни, а потом губы невольно прошептали. «Лёша, ты…» «Он самый», – обрадовался мужчина. «Алексей, Лёша, Алёшка, как давно это было?» – думала Татьяна.
Когда они впервые встретились, ей было семь лет, а Алёше – восемь. Он тогда в очередной раз сбежал из детского дома. Его снова вернули, но определили в другой детдом, где жила Таня.
С этого момента началась их дружба, которая через годы переросла в первую влюблённость, что помешало зарождению их настоящей любви. Кого винить в том, что когда-то их пути разошлись? Никто не даст ответа. «Таня, если ты не спешишь, пойдём в кафе, погреемся, обсохнем.
Смотри, какая непогода разыгралась», – неожиданно предложил Алексей. Татьяна вздохнула от внезапно нахлынувших воспоминаний. «Да, конечно, пойдём», – чуть слышно ответила, испугавшись собственного голоса, почему-то задрожавшего в этот миг.
Под бархатным абажуром и добрым взглядом лучистых глаз Алексея, Татьяна почувствовала себя лучше, настолько что сумела рассказать всё, что было у неё на душе. Она то краснела, то бледнела, заново переживая случившееся. Алексей взял её за руку, и сразу лёгкое тепло разлилось в каждую клеточку тела.
Таня поддалась этой сладостной волне и не хотела возвращаться в суровую действительность. Мужчина словно почувствовал душевную боль Татьяны и ещё крепче сжал её руку, а потом уверенно сказал. «Знаешь, Танюша, если гипотеза, версия, не знаю, как правильно сказать, о том, что дочка Ефросиньи жива, правда, мы найдём её».
«Найдём? Но как? Ты что, работаешь в полиции?» – воскликнула Татьяна. «Нет», – улыбнулся Алексей, – «я работаю врачом в хосписе, где тяжело больные люди проводят последние дни жизни. Моя задача, чтобы эти дни были наполнены вниманием, участием, светлой грустью, а не мраком и ужасом.
Но нам может помочь мой хороший знакомый Сергей, вот он-то как раз работает в полиции. Сердцем чувствую, что всё будет хорошо, после таких страданий, что выпали на твою долю, не может быть по-другому». Татьяна с благодарностью посмотрела на Алексея, а потом протянула ему фотографии Ефросини и когда-то её подруги Галины.
Не успела Таня опомниться, как за разговорами промелькнул день. Она снова уехала в посёлок, но доброта и тепло, подаренное Алексеем, не покинули её, а сладкой негой разлились в сердце. Спустя три месяца, в обычный субботний день, Татьяна проснулась с навязчивым ощущением того, что сегодня непременно должно что-то произойти…