Я ребёнок очень ранний, и моя мама потом в более позднем возрасте родила ещё. Я в курсе, как дорого стоят все эти жуткие витамины и лекарства для беременных. Мы сейчас всё возьмём.
И если хочешь, я оплачу тебе хорошую клинику, нормальных врачей, всё будет по высшему разряду, тебе даже слова никто не скажет». «Скажет мой муж, моя мать, ведь всё это всплывёт на поверхность. Спасибо большое, я, конечно, не откажусь от витаминов, которые мне нужны, потому что от этого зависит здоровье малышей.
Но роддом, врачей, очень бы хотелось, вот правда». «Так выше шанс, что с ними всё будет в порядке. Но мой муж и моя мать разорвут меня на тряпки, если узнают, что я приняла помощь».
И пока Екатерина разговаривала со своим начальником, пока он уговаривал её на хорошую клинику и врачей, памятуя о том, сколько они прошли вместе, когда были подростками, муж Екатерины развлекался с любовницей. Они уже лежали на постели, утомлённые ласками друг друга смеялись, болтали, лакомились роллами, которые только-только привёз курьер. Алина, наконец-то, встала с постели, принесла тарелки для китайской еды, пиалу для соевого соуса и захватила с кухни бутылку вина, которую с огромным удовольствием они сейчас выпьют.
А потом он останется у неё, потому что, выпившим состояние, никогда не садился за руль. «Ну так что, как там обстоят дела?» — спросила любовница. Все важные разговоры она начинала строго после интима, потому что он был расслаблен и был просто неспособен наехать на неё после того, что она вытворяла.
Но разговаривал с нашим поверенным. «Думаю, всё будет в порядке». А он говорит, что развестись можно даже тайком, но денег нужно просто немерено.
«Ладно, давай закроем тему. Меня и так жена достала, сил нет. Ты даже представить себе не можешь, как она мне надоела.
Целыми днями лежит, как тюлень, кости торчат, пузо торчит». «Жесть какая-то», — сказал Тимур. Он уж поёжился, когда вспомнил свою жену.
Тимур тут же положил ладонь на красивое тело любовницы, чтобы почувствовать, что она рядом. И что ему не придётся спать с женой, которую он уже банально не хотел. «Я её просил родить ребёнка, а не превращаться в чудовища с пузом».
«Ну, значит, точно надо разводиться». «Ты думаешь, что она сама не согласится на развод? Или ты что, хочешь, чтобы я сама её встретила из роддома? К тому же у меня в этом же роддоме и сестра работает, так что я в курсе, что она вообще может никого не родить. Там ситуация хуже некуда», — сказала она.
Тимур посмотрел на неё серьёзно, как будто бы пытался понять, она говорит правду или хочет просто его успокоить. Он очень бы хотел, чтобы она говорила правду, потому что не собиралась ввязываться в финансовые тяжбы. Когда любовница посмотрела на него, то ухмыльнулась, почувствовала собственное превосходство, потому что поняла, что она знает гораздо больше, чем он.
«Да, там осложнения, тяжёлая беременность, плоды еле функционируют. Говорят, что если бы она обратилась в больницу ещё на первых месяцах, то патологии бы сразу обнаружили. Сделали бы тогда аборт, но она же, дура, никуда не поехала, дома сидела», — сказала любовница.
«Вот только она не сидела дома. Тимур запер свою жену дома, чтобы она не отправилась в больницу, чтобы не узнала способов, как избавиться от ребёнка, которого он хотел». Странный парадокс.
Он хотел ребёнка, но при этом воспитывать этого ребёнка он не хотел. Как-то это у него не складывалось в голове. Это были разные ипостаси.
Он хотел стать классическим отцом-молодцом, который приходит домой вечером, орёт на жену, а потом хвастается перед друзьями, что у него энное количество детей. «Ну, так что там с шансом на то, что никто не родится?», — спросил он, наблюдая за реакцией любовницы. Пытался сразу улечить её на лжи, если таковая вообще имелась.
«Я не знаю. Она же там работает не конкретно с ней». Говорит, что с трудом узнала, как на самом деле обстоят дела.
Там все местные врачи переполошились, потому что на них потом повесят, если что-то не так. Сестрёнке очень пришлось постараться, чтобы узнать, взять эту карточку. Да, посмотреть нормально, она мало что увидела.
Зато потом услышал у врача, как он сказал, что шанс, что все родятся здоровыми, слишком мал. «И вообще, говорить, если кто-нибудь родится, это будет настоящее чудо», рассказывала любовница. Она завалилась на постель и загнулась.
Ему хотелось бросить всю эту еду с постели и снова отдаться ласкам. Они говорили о том, что его дети могут не родиться живыми. А ему было плевать.
Он думал только о том, как получит очередную порцию наслаждений рядом с любовницей. Она наслаждалась тем, что он настолько в ее власти и ничего не предпринимал. Она только продолжала крутить им, проверяя, насколько ей все дозволено.
«Было бы здорово, если бы они все-таки не родились. Ты представь, родится сразу трое. Это же сколько мне нужно будет алиментов платить.
А самое мерзкое, что если бы у меня был начальник-мужик, он бы вошел в положение». Спокойно бы ко всему отнесся. Сказал бы, что понимает.
И как нормальный мужик сделал бы так, чтобы я зарплату получал в конверте. А у меня начальница-баба, и она ни за что не согласится. И теперь он сам сел на постели спиной к любовнице и вдруг задумался над тем, что сколько денег ему придется отдавать семью, поскольку зарплата у него была официальная.
Если сейчас он мог спокойно тратить деньги только на любовницу, то потом ему волей-неволей придется отдавать львиную долю, понимая, что у него просто нет другого выбора. «Так ты откажись от отцовства и все, не будешь ничего платить. Так в чем проблема?» Спросила она.
«Ты вообще думаешь своей головой отказаться от отцовства? Серьезно? Ты думаешь это так легко? А потом я детей захочу и что, мне нужно будет восстанавливаться в родительских правах? Или как там это работает?» Возмущался он уже, предвкушая, сколько ему предстоит потом собрать эти чертовы бумаги, возиться со всеми этими обвинениями, судами и прочими вещами. Она обняла его сзади, завалила на постель и он посмотрел на нее теперь вверх тормашками. Даже так она была красива и даже так она привлекала его куда больше, чем собственная жена, которая была идеальной удобной супругой.
Но вот не было в ней того, что было в его любовнице. «И почему я не встретил тебя раньше? Так бы на тебе женился и была бы у нас большая счастливая семья». «Я бы тебя на руках носил», сказал он блаженно.
Наблюдая за тем, как она расплывается в улыбке и играет бровями, что заводило его еще сильнее. «Да, конечно, держи карман шире. И рожать я не собираюсь.
Ты что, посмотри на мое тело. Я столько лет потратила на него, чтобы потом угробить себя за какие-то девять месяцев. Моя сестра уже рожала.
Я в курсе, что роды — это еще цветочки по сравнению с тем, что ты потом всю жизнь принадлежишь этому кричащему свертку, который растет, а с ним растут и проблемы». «Я не против детей, но я не создана для материнства. Не хочу», сказала любовница.
Алина отсела к краю кровати, закрыла глаза и почувствовала, как он готов простить все на свете. Вы же вот такое отношение к детям, к семье. Он был готов на все, что угодно пойти, лишь бы она осталась рядом.
И каждый раз Алина удивлялась, какими же глупыми бывают мужики, которые велись только на внешность. Они буквально падали в ноги, лишь бы она была рядом, и при этом глупыми считали именно женщин. Хотя те вели скорее на более ощутимые вещи, чем на губке бантиком, бровке домиком.
«Если вдруг они не родятся, я вообще устрою самонастоящий праздник. Напьемся с тобой в Солюне, будем развлекаться здесь в постели до упаду. Будем праздновать.
Но только если ты с ней разведешься до этого момента. Помни мое слово. Если что-то пойдет не так, я и сама из роддома встречу.
Представляешь, как она удивится?» — сказала любовница, а затем расхохоталась, и смех у нее был мерзкий и тонкий. А он все смотрел на нее с открытым ртом. Боготворил, не знал, за какие такие заслуги ему досталось такое вот счастье.
Когда Тимур уехал от любовницы, ему хотелось любыми методами вернуться обратно. Пусть она ведет себя, как хочет, смеется, как хочет, пусть делает вообще все, что душа заблагорассудится. Пусть только навсегда будет в шаговой доступности, чтобы он мог завалить ее на постель или взять ее прямо на кухонном столе.
Так она его радовала, так он ее боготворил, что все семейные неурядицы как будто бы теряли значение. Тимур вошел в квартиру. Мысли о любовнице все еще блуждали у него в голове.
Никак не мог от них отделаться. «Катя, Катя, какого черта у нас опять не пахнет даже близко едой? Я тебе сколько раз сказал, что если я приду с работы, а ты опять спишь, я тебя просто выселю к чертовой матери!» Закричал он, но она ему ничего не ответила. Он со всей дурью ударил по двери в спальню, но там оказалось пусто, никого не было, тишина и покой.
Когда он достал телефон, увидел двенадцать пропущенных от жены, перезванивать не стал. Что бы там ни случилось, она перестала ему названивать. Видимо, ему уже было все равно, лишь бы она оставила его в покое.
Мысль о том, что она могла потерять тройню, как-то огрела его изнутри, потому что он не хотел платить алименты на троих детей. Тимур взял телефон, позвонил другу, который обещал ему помочь сделать все с разводом. Тот взял трубку почти мгновенно.
«Ну, так что, ты там все узнал?» спросил Тимур, садясь на диван, включая телевизор. Вчера он выпивал со своей любовницей, сегодня приехал домой, открыл бутылку пива. Хотя бы ради того, чтобы немного успокоиться и не думать о том, как он облажался с выбором супруги.
Он хотел выбрать себе удобную женщину, которая все будет делать. А оказалось, что выбрал ту, которая просто превратилась в квашню. Не могла выдержать даже банальную беременность.
Тимур, может быть, в офис завтра подъедешь? Сам понимаешь, разводиться с беременной женой, которой рожать через пару месяцев, то еще приключение. Да и к тому же, все твои надежды на то, что тебе квартира перепадет или хотя бы часть — это все блеф. Здесь я ничего не могу поделать….