Она поразмыслит и пойдет работать. Потому что до нее дойдет, что надо зарабатывать самой. Что не так, я говорю?» В это время с лоджии вернулась Оксана и, случайно услышав кусочек разговора мужа с матерью, поспешила сама ответить на слова свекрови.
«Вы не подумали о том, что ваша дочь может сделать с моей квартирой? Она же ее в притон превратит. Для своих наркоманов, дружков. Это ваша вторая идея, столь же бредовая, как и первая.
Я попрошу вас впредь более уважительно высказываться о моей покойной бабушке». «Так я же для Розочки стараюсь как лучше!» Маргарита Львовна вновь разрыдалась. А потом сразу же переключилась на сына, ища у него поддержки.
«Филя, ты чего молчишь-то? Скажи мне, ответь, дашь ли ты своей сестренке второй шанс или нет?» «Мама, этих вторых шансов у Розочки было уже много, и третьих шансов у нее было ровно столько же. К тому же, на эту квартиру я вообще никаких прав не имею, поскольку она в собственности у Оксаны. Эта квартира принадлежит ей.
И если она говорит «нет», значит я ничего не смогу изменить. Извини, мама». «Господи, да вы сами чертовы эгоисты! Только о себе думайте.
Чужие проблемы вас не заботят, правильно? Неужели вы, взрослые люди, не понимаете, что Розочке просто необходима самостоятельность? А как ее добиться? У вас есть такая возможность, а у меня, к сожалению, нет. Так неужели вы убьете надежду несчастной матери, которой и жить-то осталось два понедельника?» «Мама, ты пойми, Розе уже не шестнадцать, ей двадцать четыре!» ответил ей Филипп. «Она уже взрослая баба.
Если до нее в шестнадцать не дошло, что такое жить самостоятельно, это не страшно. А вот если к двадцати четырем, это уже навсегда. Тем более, представляешь, как она распоясается, если ей дадут жить бесплатно в квартире.
Неужели ты этого не понимаешь?» «Сынок, я точно знаю, что она возьмется за голову. Я не могу тебе объяснить, почему я это знаю. Это моя интуиция.
Она меня еще никогда не подводила». «Маргарита Львовна, ну зачем вы ходите вокруг да около? Скажите сразу, что вам просто надоело жить с Розой под одной крышей. Вам срочно нужно избавиться от нее, поскольку жить с ней вам в тягость», возмутилась Оксана.
«Нет, нет», Маргарита Львовна жестко запротестовала против такого предположения невестки. «Да ни в коем случае! Я безумно люблю Розочку, как и Филиппка, и больше всего на свете хочу, чтобы у моих детишек все было хорошо, чтобы в их жизни все сложилось правильно, как надо». «У Филиппка вашего все правильно сложилось, а знаете почему?» Оксана решила доказать свекрови свою правоту.
«Потому что с ним с раннего детства никто не сюсюкался, а вашу Розочку вы же сами и погубили, потому что избаловали ее выше всякой меры. Я помню, какая она была у вас избалованная и мерзкая еще тогда, когда мы с Филиппом только начинали встречаться. А избаловали ее вы, и Филиппа заставляли делать, что она хочет, и сейчас пытаетесь заставить».
«Господи, сынок, неужели ты не слышишь, о чем стрекочет твоя наглая баба? Она, между прочим, так с твоей матерью разговаривает». «А я с Оксаной на все сто процентов согласен, мама», ответил ей сын, как ни в чем не бывало. «Подписываюсь под каждым ее словом.
Я всегда был нянькой для Розы, потому что ты так велела. Помнишь, мама, как у нас было заведено в семье? Розочка отмочит очередной финт, а наказанию подвергаюсь за это я, потому что не уследил». «Знаешь, на мой взгляд это было очень несправедливо.
Ты же ее действительно избаловала. Чего ж теперь удивляешься, почему она такие порядки наводит? И на нас тут нечего все сваливать, мама. Мы тебе нетерпилы безмозглые.
У нас своя семья и свои интересы. Если она тебя мучает дома, в твоей власти полностью перекрыть ей финансовый кислород. Нечего ее бесплатно кормить и поить.
Быстрее самостоятельность обретет. Вот что я тебе скажу, мама». «Да как же ты не понимаешь, чертов эгоист, что Розочка, она младшая, она такая тонкая, изысканная».
«Да, младшая. Она всегда младшая. Была, есть и остается…