Это ты решила оставить ребенка, так что можешь на меня даже не рассчитывать. Ты что, сдурел, что ли? Ты здесь на коленях ползал, чтобы я оставила ребенка, а теперь говоришь, что это был мой выбор? Возмущалась Алина, у которой буквально глаза на лоб полезли. У тебя своя голова на плечах, могла бы пойти и сделать аборт, ты прекрасно знаешь, какой я человек.
Нечего мне теперь заливать, что я во всем виноват. Давай, учись брать ответственный за свою жизнь самостоятельно. Сказал он довольно резко, подхватываясь с места.
Алина стояла, смотрела на него из-под бровей. Злобная, раздраженная, чувствуя, что она разорвет его на тряпки, как только почувствует себя хоть немного крепче, стоящий на ногах. Что, завидна, что твоя жена с каким-то богатым мужиком? Она хорошо живет, ни в чем не нуждается.
А ты, ты сидишь, не можешь даже свой зад оторвать от дивана. Ничего, тебе тоже вернется все бумерангом, как мне вернулось. Я с тебя алименты все стрясу.
Можешь уж мне поверить. Сказала она. На лице у нее появилась злобная улыбка.
Я не твоя жена. Я тебе покажу, где раки зимуют. Я так тебя натяну за все твои поступки, что мало не покажется.
Он посмотрел на нее. Ему в какой-то момент стало жутко от осознания, что она говорит истинную правду. Она ведь и правда могла легко испортить ему жизнь этими алиментами.
С одной стороны, ему хотелось удержать свою любовницу, а с другой стороны, было страшно, что они будут вместе. И что, придется наблюдать за тем, как меняется ее тело и вся их жизнь из-за этого? Он встал и вышел на кухню. Ее слова задели его за живое, но он знал, что его жена очень хорошо живет, что она замужем за каким-то обеспеченным мужиком.
Он видел ее совсем недавно. Но в отличие от прошлой себя, где она была больше похожа на тряпичную куклу, с которой играли не меньше 10 лет, теперь она выглядела просто шикарно. Прическа, маникюр, ресницы, макияж — все такая цветущая, замечательная, как будто бы никогда и не была его женой.
Он вспомнил, как впервые увидел ее почти через год после развода. И она была вся такая красивая, что у него внутри все свернулось от зависти. И почему она не могла быть такой красивой, когда они были вместе? Почему она не могла так ухаживать за собой, когда они были в браке? А если бы она была такой, он, может быть, вообще бы никогда тогда с ней не развелся.
Ты от меня все равно не уйдешь, так и знай. Можешь переводить зарплату в конверты, я буду требовать элементы в твердой сумме. Если ты свалишь от меня, понял? Ты будешь обязан меня на руках носить, понял? Ничего, что ты бросил свою жену, теперь хлебнешь такой жизни, что сам будешь в шоке.
Сказала Алина, а сама рассмеялась. Больше ее смех его не умилял. В последнее время он думал о том, что просто обязан с ней разойтись.
Чем больше они находятся вместе, тем хуже ему становится в этих отношениях. Она как будто бы становилась более злобной, более яростной по отношению к нему. Он понимал, что это, скорее всего, гормоны.
Она рассказывала ему вообще все, что с ней происходит во время беременности. И он начинал сожалеть, что согласился на такой шаг. Да, он удержал ее рядом с собой, но какой ценой? Слушай, давай мы с тобой как-то этот вопрос решим.
Я ведь на тебя всегда смотрел с такой любовью. Я так тебя любил. Меня аж распирало от всех этих чувств.
Я просто не знаю, что делать дальше. Я хотел быть с тобой, чтобы у нас был ребенок, а ты ведешь себя как чертова стерва. Так я и есть чертова стерва.
Ты меня за это и полюбил, если ты не понял. Все, что ты во мне любил, это мой характер, мое тело, мою волю к жизни и мою возможность в любой момент от тебя уйти. А что теперь? Из-за тебя мое тело будет изуродовано.
Из-за тебя я останусь с тобой, потому что теперь я никому не буду нужна с ребенком на руках. Это был твой выбор, так со мной поступить. Я не хотел.
Ты все сделал по своей инициативе. Так что держись крепче, теперь я тебе покажу, что такое сладкая жизнь. Сказала она, и он, сплеснув руками, вышел на балкон.
Закрыл за собой дверь в надежде, что больше ее не услышит. Ему не придется обсуждать все это. Он устал от нее, устал от криков, начал скучать по жене, которая никогда не устраивала ему подобного.
Всегда была на его стороне, даже если ему казалось, что он поступает как полный идиот. Она все ему прощала, любила, ей было без разницы, сколько он зарабатывает. Даже во время беременности умудрялась работать, чтобы их семья хотя бы какие-то деньги имела.
А эта девица не собиралась работать, но собиралась вытащить с него абсолютно все алименты, вытрясти из него абсолютно все, что было можно. Он стоял на балконе, курил, чувствовал внутри, все сгорает. Он ощущал разочарование от жизни, от происходящего, от всего, что он натворил.
Постоянный страх того, что он останется в этой жизни, что ему придется выполнять роль отца, обеспечивать любовницу, заставлял ее сожалеть о поступке. Он не хотел превращаться в классического каблука, которому придется обеспечивать всю семью. Он хотел свободной жизни, работать, менять девок как перчатки, ходить в баню с друзьями, но не беспокоился о мелочах, которые для него не будут играть уже никакой роли.
А что теперь его ждало? Пеленки, распашонки, постоянные проблемы. И где только была справедливость? Он злился на себя, на свой поступок, а еще злился от того, что понимал, что изменить уже ничего нельзя. Он наблюдал за тем, как резко изменилась его жизнь.
Тимур затушил сигарету, бросил ее в пепельницу и вдохнул холодный воздух полной грудью. Надо было все изменить, но шансов на перемены не было. В темной комнате было невероятно уютно.
Из колонок доносились рождественские мелодии. Екатерина и Леонид смеялись, прыгали по всей комнате, как малые дети. Они наряжали большую елку, хохотали и просто наслаждались жизнью, которая у них теперь была.
Они были так счастливы, так воодушевлены друг другом, что никак не могли остановиться. Екатерина зарядила хлопушку, проверила ручку, выпустила на рожу несметное количество денег. Конечно, это были маленькие поддельные купюры, но так было весело, что она ничего вокруг не замечала.
Он обнимал ее, прижимал к себе, и она чувствовала, что в такие моменты становится самым счастливым человеком на свете. Ей до сих пор не верило, что у нее такой замечательный мужчина. Два года они были вместе.
Это были самые счастливые два года в ее жизни. Он ни капельки не изменился. Казалось, что он с каждым годом любит ее все сильнее и заставляет ее чувствовать себя более красивой с каждым днем, с каждым мгновением.
«Что ты хочешь на Новый год в подарок? Что-то конкретное? Или ты хочешь прям сюрприз-сюрприз?», спросил он, заваливая ее на диван. «Я хочу в горы», сказала она, и он посмотрел на нее с удивлением. «В горы?», спросил он.
«Да, знаешь, как во всех этих фильмах, чтобы домик, камин, Глинтвейн, пирожные по вечерам, большой камин, который трещит и от которого не хочется отходить. А за окнами, чтобы шел снег, и мы смотрели бы какие-нибудь абсолютно глупые комедии». «И вся наша жизнь была вот такой», сказала она.
«Ты хочешь совсем переехать в горы? Или хочешь просто Новый год встретить в горах?», спросил он с сомнением, и она ему улыбнулась. «Не знаю, пока я хочу просто отметить праздник там. А потом, если нам понравится, то почему бы не переехать?», спросила она.
Он сел и задумался. Видимо, ему понравилось, но какие-то ситуации его останавливали. «Иди, хорошая, но мне тогда нужно будет хорошенько подготовиться.
Хочу, чтобы ты понимала, что переезд не будет быстро», сказал он, пожимая плечами. «Ну и что, если вдруг нам обоим понравится, почему бы тогда не переехать? Представляешь, будешь потом просыпаться, а там на улице снег. Будем радоваться, жить всё время в ощущении Нового года.
Это же здорово!», сказала она с широкой улыбкой, и он понял, что её не отговорит. Он улыбнулся, и она, увидев, что он поддался на его уговор, и поцеловала его. Неужели это счастье правда принадлежит ей? Как будто после долгих мучений ей подарили самый настоящий, огромный чемодан счастья, и пусть она делает с ним всё, что её душе заблагорассудится.
«Думаю, это отличная идея, и сам давно хотел переехать. Бизнес работает стабильно. Придётся, конечно, переезжать, иногда проверять, но в целом я могу открыть что-нибудь новое там.
С другой стороны, может быть, ты и права. Будет весело», — сказала. Она снова подхватилась на ноги и начала петь под мелодию, которая раздавалась из колонок.
Она смеялась, пела, у неё было потрясающее настроение. Да, у неё такого настроения не было даже в детстве. Она радовалась, предвкушая новогодний праздник, а он выбирал билеты.
Он показывал ей домики, как раз такие, как она хотела. И она настолько преисполнила счастьем, предвкушая, что её ждёт, что просто не могла остановить этот поток внутри себя. «Я понимаю, ты прошла тяжёлый путь, но я так рад, что этот путь привёл тебя ко мне», — сказал он с улыбкой.
«Я ведь в тебя был влюблён ещё в школе, всё переживал, что я тебе не понравлюсь, что я недостаточно хорош, и всё в этом духе. А тут, посмотри, как судьба повернулась, даже не верится», — сказал он с улыбкой. «Самой не верится, что всё так произошло.
Зато мы вместе. Зато у нас теперь всё хорошо», — сказала она. Он улыбнулся, поцеловал её, и она только улыбнулась.
Он каждый день благодарил судьбу, что она свела их вместе, что они рядом друг с другом и, несмотря на все трудности, готовы всегда быть рядом. «Как думаешь, он ещё объявится в моей жизни?», спросила она, вспоминая, как недавно её бывший муж объявился и устроил довольно неприятную потасовку, которая болезненно ударила по её ощущениям. «Я его выставил в прошлый раз.
Выставлю и в этот. Пообещай мне только, что ты не будешь обращать на него внимание. И тогда я всё решу».
«Можешь не переживать», — сказал мужчина. Леонид был прав. Не стоило обращать на него никакого внимания.
Он был несчастен, был полностью погружён в свою боль и даже не старался наладить собственную жизнь, а потому хотел лишь испортить жизнь своей бывшей жене. Она не понимала, как у него вообще язык поворачивается заговорить о совместном прошлом после того, что они прошли. Тем временем Тимур, который уже дважды пытался прорваться к своей бывшей жене, не терял надежды, что сможет её уломать и вернуть к себе.
«Что отшила она тебя?», — спросил друг, расхохотался, когда они снова оказались вместе на одной кухне. В последнее время Тимур очень много времени проводил у своего друга, просто потому, что домой ему возвращаться страсть как не хотелось. Что он мог делать дома? Опять выслушивать истерики своей жены или опять наблюдать за тем, как меняется её тело из-за того, что внутри неё растёт ребёнок? Он злился на самого себя, что совершил такой поступок, и злился, что из-за его опрометчивого решения ему приходится наблюдать за тем, как идеальные некогда отношения изуродованы, становятся невыносимыми для него самого.
«А на что ты рассчитывал?», — спросил друг с усмешкой. Вид у него был такой, как будто бы он всем своим видом показывал торжество. «А какого чёрта ты радуешься тому, что я в полном кошмаре? Только от одной дуры отделался, а теперь другая залетела.
Что, думает, что я всех на свете буду обеспечивать, что ли?», — закричал Тимур, не понимая, почему даже друг его не поддерживает. Можно ли было назвать его другом? Ответ на этот вопрос явно будет сомнительным. «То есть ты вообще не участвовал в том, чтобы они обе забеременели?», — веселился друг, который наблюдал за истерикой Тимура.
Он не мог поверить, что взрослый мужик рассуждает как ребёнок, всех кругом хочет сделать виноватыми и при этом снять с самого себя ответственность. «Да при чём здесь это? Почему я должен нести ответственность за всё это? Просто хотел быть с ней, хотел, чтобы она была рядом, чтобы всё было как раньше, классный зим, веселье, эти ночи напролёт в постели, всё как раньше». А она стояла бешеной фурией, которая вообще не соображает, что творит и что несёт, — сказал Тимур….